Когда в горах Любин Бубен сходили снега,
Когда русалки в прудах открывали сезон,
Цвели деревья, но пуще всех дочь мясника,
К ней прилетал на побывки черный дракон.
И он входил в нее, она лишь шептала oui-oui.
И он опять улетал, а она все ждала,
Когда же снова он — весь в соплях и в любви.
Как всегда сильно пьяный, и еще — всегда из-за угла.
Внизу Папа над свининой давал сатану,
А сверху дочь из постели смотрела в окно,
Лузгала ногти, как семечки, плевала в луну
И вспоминала узоры его кимоно.
А он появится на день, в пике, под винтом,
Всю раздраконит, проспится и снова дела,
Лихая женская доля, а черный дракон
Всегда является вдруг, и еще — всегда из-за угла.
Когда в горах Любин Бубен давили вино,
Когда остывшие ветры искали белую степь,
Пришло известие, что какой-то вэй-во
Поймал дракона за хвост и посадил псом на цель.
Конечно, сердце — не камень, и сердце — не лед.
Оно не тает, на нем только пыль да зола.
Девица ждет, авось кто-нибудь да зайдет,
Пусть даже гном, лишь бы брал, как дракон — всегда из-за угла.
